Тщедушное тельце ребенка лежало на обломках. Пораженный горем отец уже который час не мог отвести взгляда от убитого землетрясением сына. Он думал о том, как сообщить эту страшную весть своей девятилетней дочери, которой удалось спастись. Ее братика тоже звали Густаво – как и отца. Густаво-младший оказался среди по меньшей мере тридцати детей, погибших под обломками школы.
Вскоре к Густаво-старшему присоединился его брат Маурицио, любивший своего племянника отнюдь не меньше чем его отец. Они вместе катались на велосипедах, вместе ходили в кино. Были неразлучными.
Когда Маурицио прибыл на место божьего преступления, сотни медиков, парамедиков, спасателей и просто прохожих пытались высвободить из-под школьных развалин детей — мертвых, раненных, погребенных живьем.
— Он был и моим сыном! — воскликнул Маурицио и упал на землю, взрыхленную землетрясением. — Я не могу и не хочу этого слышать!
Причитания Густаво и Маурицио сливались с воплями и криками других родителей. Некоторые из них залезали на деревья и конструкции на детской площадке, чтобы лучше разглядеть, как работают спасатели и нет ли среди извлеченных ими детей их отпрысков. Надежды на спасение колебались, как деревья под их тяжестью.
Дети бросились вон из школы при первых же толчках. Прохожие стали оказывать им немедленную помощь, забыв о себе и о своей безопасности.
Миновали день и ночь. Из-под обломков доставали в основном уже бездыханные тела. Волонтеры записывали их имена на больших листах бумаги.
— Я никогда не забуду лица родителей, выносивших на руках своих бездыханных детей, — говорила волонтер Елена Вилласенор, дом которой тоже был разрушен землетрясением. В ее руках был большой лист бумаги, на котором гигантскими буквами значились имена спасенных. Буквы были настолько большими, что слова, в которые они складывались, читались на расстоянии. С деревьев.
Дочь Елены спаслась. Но Елена не могла сидеть, сложа руки. Страдание других родителей передавалось и ей.
В последовавшие за землетрясением дни роль спасателей стала лишь формальной. Спасать было некого. Откапывали в основном мертвых. Пропавших без вести тоже причисляли к ним.
Время тянулось чрезвычайно медленно. Особенно здесь, у школьных развалин. Воздух был пропитан запахом газа и человеческого пота. В наступившей темноте люди давали о себе знать перекликаясь. Мегафоны были на вес золота. Полицейские и пожарные машины освещали своими фарами разрушенную школу, помогая поискам. Несколько позже их заменили генераторы. Света стало больше, надежд — меньше.
Школу имени Энрике Ребсамена до землетрясения посещали около 400 детей. Сколько из них было в школе в момент землетрясения сейчас выясняется. Известно лишь число раненных (60 детей, их развезли по близлежащим госпиталям) и убитых (не менее 30 детей).
Трое родителей вели разговор со своими детьми, застрявшими под развалинами школы, через WhatsApp. Родители просили детей сообщить им свое местонахождение, другие детали, которые помогли бы извлечь их из-под развалин.
Один из волонтеров сидел за спешно сколоченным столом и вел страшную бухгалтерию убитых и раненных. Люди в красной одежде (чтобы видно было), выстроившись в цепь, передавали друг другу большие куски цемента. Огромные сосуды с водой, лекарства, одеяла и даже искусственное молоко для новорожденных находились тут же.
И так везде. Даже около разрушенных государственных и деловых зданий.
А у школы слышались возгласы:
— Нам необходимы клоназепам, инсулин, анестезирующие средства, антигистамины, кислородные маски и баллоны!
И словно по щучьему велению все это откуда-то появлялось и доставлялось.
Нашлось применение и детским бутылкам-соскам. В них передавали воду, кофе и чай детям, застрявшим в обломках.
Иногда вдруг поднималась рука какого-нибудь волонтера (его голос был бы безнадежно заглушен звуком работающих машин, разребавших завалы, и воем карет скорой помощи). За ним поднимали руки и другие его коллеги. Возникало какое-то странное молчание. Затем произносилось имя ребенка:
— Сара Ледесма! Где ее родители?
Но никто не отзывался.
Но вот Флорентино Родригесу Гарсия повезло. Он оказался на «нужном» дереве, когда прокричали имя его внука, 9-летнего Хосе Эдуардо Хуерта: мальчика якобы отправили в госпиталь. Но поиски по госпиталям плодов не принесли, и старик вновь отправился к школьным развалинам. Здесь ему объяснили, что произошло недоразумение. Его внук все еще находится в развалинах.
— Не говорите мне такое! — воскликнул убитый горем дедушка. Он впал в истерику, требуя, чтобы ему вернули «обещанного» внука.
— Лишь два дня назад мы праздновали день его рождения. Он такой ловкий малыш! — говорил старик незнакомой женщине, которая молча слушала его. Затем Флорентино присоединился к толпе ожидавших родителей.
Приблизительно через час в воздух поднялась рука санитара. За ним подняли руки и другие спасатели. Воцарилось молчание.
Толпа стала скандировать:
— Хосе Эдуардо Хуерта Родригес!
Мальчика вытащили из-под обломков школы. Он все еще дышал…
Нет, Всевышний, видимо, все-таки читал Достоевского. Сколько прохожих он сделал людьми в эти дни в Мексике! Но, Боже, какой ценой!
Миннеаполис.
Источник: mk.ru
